Немало утекло воды со времен Великой Отечественной войны. Многое уже стало забываться, но отдельные исторические эпизоды той нелегкой грозной эпохи на долгие годы останутся в памяти российских людей, будут передаваться из поколения в поколение нашим потомкам. В сегодняшней публикации я расскажу читателям "Сельского вестника" о том, как омутинские труженики тыла работали на благо всеобщей победы над фашизмом и сами выживали в эти суровые военные годы.

Информация о фактах, изложенных в этой статье, взята из архивных данных и из рассказов земляков, встречаться и разговаривать с которыми мне приходилось в разные годы жизни, начиная еще со времен моей молодости.

Во время войны гитлеровские захватчики нанесли огромный урон животноводству нашей страны. На территориях, временно оккупированных немецко-фашистскими войсками, поголовье крупного рогатого скота сократилось против довоенного уровня на 60%, овец и коз - на 70%, свиней - на 90%, лошадей - на 77%. Значительное количество племенного скота было угнано в Германию. Сильно пострадали районы тонкорунного овцеводства, верхового коневодства, мясного, молочного скотоводства и свиноводства. Благодаря усилиям тружеников села, местных партийных и советских органов из прифронтовой полосы Украины, Белоруссии, Центральных и Западных областей РСФСР удалось эвакуировать значительную часть поголовья крупного рогатого скота, овец, коз, свиней и лошадей. Вот почему на сибирских территориях нашей страны произошло значительное увеличение поголовья животных.

Для снабжения войск фронтов и стратегических резервов Ставки Верховного Главнокомандования руководством страны было принято решение об организации сети убойных пунктов и мясоперерабатывающих комбинатов в различных регионах Западной Сибири и восточной части СССР. На базе Тюменского мясокомбината, относящегося к Главному управлению мясной промышленности Наркомата мясной и молочной промышленности РСФСР, были созданы тогда четыре отделения:

- Омутинский убойный пункт;

- Ярковский убойный пункт;

- сельхозучасток "Долгий остров";

- сельхозучасток "Даниловский".

Где находились три по- следних в этом списке отделения, история умалчивает, а вот об Омутинском убойном пункте некоторые сведения имеются. Располагался он в районе существующей до времен перестройки Омутинской "Заготконторы". В его состав входили база по предубойному содержанию скота, мясожировой цех с кишечным, шубно-волосяным, жировым и субпродуктовым отделениями, компрессорный цех для выработки холода, холодильник, мыловаренный и клееваренный цеха. База по предубойному содержанию животных располагалась в районе деревни Передержка. Туда сгонялся скот со всей округи, там он выдерживался в течение 12 часов до убоя, а затем перегонялся в Омутинку и там его забивали на мясо.

Разговор о конкретных людях, работающих на вышеназванном производственном участке, на- чну с того, что волею судьбы в 1974 году моим тестем стал Геннадий Павлович Кузнецов, который с 1941 по 1950 годы жил в селе Омутинское и работал заведующим Омутинского пункта убоя скота. Здесь же в 1942 году он нашел свою вторую половинку - Марию Варфоламеевну Терентьеву, которая трудилась на скотобойне весовщиком. Вот что запомнилось мне из их рассказов.

По состоянию здоровья в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию Геннадия Павловича не призвали и выдали ему "бронь", а вот за светлую, образованную голову, да при дефиците мужиков должность по тем военным временам он занимал ответственную, отвечая за организацию убоя скота, производства мяса и поставок его на фронт. Работали на этой скотобойне одни бабы, девушки да под- ростки. Приходилось нелегко, особенно когда пригоняли внеочередную партию скота. Невзирая на время, вечер это или ночь, все как один работники убойного пункта вынуждены были выполнять свои обязанности до тех пор, пока не закончат первичную переработку сырья и не уложат последний килограмм мяса в холодильник. Потом его везли на Омутинскую железнодорожную станцию, перегружали в вагоны-холодильники и отправляли в распоряжение Наркомата обороны. Зинаида Дмитриевна Захарова (Найкова), которой в 2016 году исполнилось 90 лет, мне рассказала, как ей пришлось один день участвовать на погрузке мяса в вагоны. 

- В военное время, - вспоминает она, - мы трудились в колхозе им. Ворошилова, расположенном в деревне Южно-Плетнево, в полеводстве. Однажды нужно было отгрузить большую партию мяса на фронт, и нас, молодых девчонок, направили на скотобойню на погрузочные работы. Из холодильников мы вытаскивали замороженное мясо, складировали его в машины, а затем перегружали в вагоны. Мне было тогда лет 15-16. Мясо было разделано на большие куски и мы целыми ляжками по 20-30 килограммов таскали его на себе.

Часть животных, которых мощности Омутинского убойного пункта не могли переработать, в летний период гоном в гуртах отправляли на Тюмен- ский мясокомбинат. Скот находился в пути в течение 7-8 дней, сопровождали его пастухи. Самому Г.П.Кузнецову не раз приходилось сопровождать скот до пункта назначения. Как он рассказывал, при перегоне животных пасли вдоль маршрута следования, поили из естественных водоемов, следили за их сохранностью. Сами пастухи питались тем, что могли взять с собой, но иногда им крупно везло. Некоторые выбракованные на убой коровы могли давать еще по 0,5-1 литру молока. Таких животных перегонщики гуртов знали "в лицо" и постоянно их доили, используя молоко для еды. Таким образом люди и животные благополучно добирались до Тюмени.

В бытность моей работы в совхозе "Прогресс", мне довелось быть слушателем еще одного очевидца событий того времени - Егора Петровича Габеркорна, проживавшего на улице Садовой села Омутин- ское. Работал он у нас бригадиром тракторной бригады, был добросовестным, спокойным, уважаемым в коллективе человеком. Многие жители села знали его как прекрасного специалиста по убою скота и часто обращались к нему за помощью забить бычка или поросенка. При встречах Егор Петрович мне рассказывал, как работал он в годы войны 15-летним под- ростком на Омутинском убойном пункте, как приходилось после тяжелого трудового дня оставаться на ночь и забивать внеочередную, поступившую с Передержки, партию животных. Там он в совершенстве научился разделывать скотину. Знал хорошо начальника бойни Г.П.Кузнецова, который, несмо- тря на суровое время и доведенный жесткий план по поставкам мяса фронту, по-человечески относился к народу. Он был строг, но в то же время понимал людские проблемы. Если надо было заставить нас работать сверхурочно, он молчком заходил в загон к животным и, будучи сам неплохим забойщиком скота, мог в течение 10 минут зарезать 20-30 бычков, которых, хотелось нам этого или нет, приходилось полночи обдирать, разделывать и укладывать в холодильники. Время было голодное, строгое, рассказывал Габеркорн, за любую провинность на тебя могли навесить ярлык врага народа и отдать под суд. Но зная, как тяжело жилось женщинам с голодными ребятишками на руках, несмотря на все запреты вышестоящего начальства и органов НКВД, Кузнецов разрешал в разумных пределах взять работникам немного скотской крови, кусочек желудка-рубца животного или кишечника, чтобы матерям было чем накормить своих детей. Проверки на этот счет со стороны надзирающих органов проводились ча- сто, вспоминал в своих рассказах Егор Петрович. Среди ночи, перед уходом работников домой, на бойню мог внезапно прийти уполномоченный местной милиции и устроить всем поголовный обыск с целью выявления хищения социалистической собственности. Чтобы не подставить под удар ни себя, ни людей, с появлением этого грозного милиционера зав. бойни выключал общим рубильником на несколько секунд свет. Наступившая временная темнота служила для всех сигналом о предстоящей проверке. Люди, конечно, успевали все "лишнее" оставить там, где оно должно быть, и тем самым не попадали под уголовную ответственность. Так, работая под страхом и риском быть арестованным, и, с другой стороны, гонимый нуждой и голодом, народ продолжал жить и трудиться, отдавая все силы во благо победы.

Запомнились мне рассказы еще одной очевидицы тех лет - Екатерины Степановны Ерофеевой (в девичестве Михеева), работавшей во время войны на Омутинской скотобойне. Родилась Е.С.Михеева в 1926 году в деревне Червянка. Моей теще М.Ф.Кузнецовой (Терентьевой) она доводилась двоюродной сестрой. При встречах родственницы часто вспоминали о том нелегком трудовом времени. Война застала Екатерину 15-летней девчонкой, когда вся страна встала под всеобщую мобилизацию на борьбу с вра- гом. Первые военные месяцы 1941 года Е.Ерофеева (Михеева) работала чабаном - пасла овец. Затем ее перевели на Омутинский пункт убоя скота. Трудились здесь не покладая рук и не считаясь со временем. Особенно было тяжело в кишечном, жировом, мыловаренном и клееваренном цехах. Условия там были ужасные - сырость, сквозняки, "ароматы" содержимого желудочно-кишечного тракта и варки столярного клея. В качестве поощрения за хорошую работу людям выдавали на шкварки немного скотских кишок или по маленькому кусочку мыла. Пройдя все технологиче- ские стадии - начиная от забоя животных, разделки туш и обработки вторичного сырья, Екатерина Степановна стала выполнять обязанности обвальщика мяса. Работа эта заключалась в отделении мяса от костей, приготовлении фарша, обработке субпродуктов. Так девчонки и подростки жили и трудились, взрослели и мужали. Кого-то из парней и девушек-добровольцев при достижении совершеннолетия забирали на войну, где многие отдали свои жизни, защищая нашу Родину, кто-то оставался в тылу и продолжал своим непомерным трудом ковать победу над фашизмом. В мирное время, зная в лицо этих героев трудового фронта и общаясь с ними, я видел, как они живут, что делают, чем увлекаются. Но те свойства характера, которые отличали их от многих, кто не испытал тех трудностей военных лет - трудолюбие и ответственность, говорили о том, что эти люди прошли суровую жизненную закалку и готовы были в любой момент отдать себя на благо всеобщего спокойствия на земле. Вот такие они были - наши земляки-омутинцы!

Г. Амбросенко Фото из семейных альбомов