В канун празднования Великой Победы мы встретились с жителем села Ситниково Юрием Ремировичем Пономаревым. Он поделился с нами рукописями о войне, основанными на рассказах его земляка Василия Ивановича Волкова, который сражался на фронтах Великой Отечественной войны с 23 июня 1941 года в спецавтороте. Первый бой принял под Тихвином. Преодолел множество опасных рейсов. Не обошлось без ранений. С дивизией участвовал в освобождении Ленинграда, Новгорода, Старой Руссы, Варшавы, Познани. Дошел до Берлина. Путь до Победы преодолел с честью, об этом говорят его награды: орден Красной Звезды, две медали «За боевые заслуги». После окончания войны вернулся в родное село, с баранкой не расстался, работал водителем на молочно-консервном комбинате. О войне он говорить не любил, но иногда, когда от воспоминаний бередило душу, делился ими с близкими и друзьями.
- Я был совсем молодым, когда с Василием Ивановичем Волковым ездил за 30 км от Ситниково на охоту к озеру Плоховому, - начал беседу Юрий Ремирович. - Сидя у костра, мне нравилось слушать его рассказы о войне. Со школы интересовался ею, старался запомнить все до мелочей, чтобы изложить услышанное на бумаге. Отец мой работал в школе учителем истории и рисования. Он тоже писал. Может, эта частица таланта и передалась мне по наследству. Так вот, Волков какое-то время на войне был водителем ГАЗ-АА, так называемой полуторки. Как-то был отправлен на передовую для перевозки снарядов. Налетел самолет. Дядя Вася едва успел выпрыгнуть из машины, как в нее попала вражеская бомба. Семь километров пришлось добираться пешком до передовой, где чуть не поплатился жизнью. Узнав о потере, политрук принял решение о расстреле бойца. Заступился комбат: "Чтобы машину с конвейера выпустить, хватит 20 минут, - сказал он, - а такого солдата вырастить - надо 20 лет". Со слезами на глазах дядя Вася рассказывал эту историю. После чего у меня "родился" рассказ "Автобат".
"Полуторка, груженная под завязку ящиками с боеприпасами, прикашливая стареньким мотором, месила изрезанную колею. До передовой оставалось верст семь… Нудный гул тяжелых бомбардировщиков перекрыл тарахтение уставшего движка… Андрей Викторович, так звали водителя почтенного транспорта, высунул голову за ветровое стекло… Угловатый юнкерс, заваливаясь на левое крыло, спикировал как коршун, видя беспомощного цыпленка, выравнивая грязно-белые, с черными крестами крылья, стал заходить на дорогу. Фанерная щепа величиной с доброго шершня больно ударила в лицо. Кровь алой змейкой поползла по небритой щеке. Андрей истово перекрестился. Слава богу, не в снаряды! Пробитый радиатор выбросил струйку пара. Правый передний скат, разорванный в клочья, протестуя баранке, потянул машину в кювет. Юнкерс, выкашивая из пулеметов прилегающие кусты, приближался. Резво- сти двадцатилетнему Андрею Викторовичу было не занимать. Не успела хлопнуть дверка, как он, пробив тонкий ледок, ушел под воду. Вода больно ударила по барабанным перепонкам. С надеждой на лучшее (может, машина спаслась), Андрей вынырнул. Надежды не оправдались. Искореженный руль по привычке покачивался то влево, то вправо, висел на срезанной осколком ракитине… Юнкерс, ра- достно подвывая, начал набирать высоту… До окончания войны оставалось долгих два года".
- Победу Василий Иванович Волков встретил в Берлине, - рассказывает Юрий Ремиро- вич. - Но нелегкая служба продолжалась еще несколько дней. Были случаи, когда в мирной Германии умирали наши солдаты и офицеры. Об одном из таких дней Волков мне поведал, сидя в охотничьей избушке. "11 мая 1945 года" - название следующего рассказа, основанного на реальных событиях, произошедших с моим другом-охотником, служившим на армейском автомобиле "Виллис".
"Трогая рифленой резиной, "Виллис" медленно продвигался вперед. На первый взгляд, берлинское утро 11 мая ничем не отличалось от утра других городов Германии. Но все-таки это было другое утро. Запах Победы витал в хаосе склонившего голову города… Тишина, еще вчера казавшаяся чем-то необычным, сегодня звучала празднично и торжественно… Подполковник Семенов, откинувшись на жесткую спинку заднего сидения, думал о чем-то своем… Автоматчик Ерохин, сидевший слева, без особого любопытства рассматривал надоевший пейзаж. В силу того, что многие улицы заканчивались тупиком в виде завалов, Виллис второй час тыкался в этом лабиринте, как слепой. Баранку крутил младший сержант Василий Волков, рядом, справа, старший сержант Халиулин (весельчак и балагур), сдвинув каску на затылок, рассказывал анекдот. Неубранные трупы, в основном немецких солдат, попадались тут и там… И многое, многое другое, что сантиметр за сантиметром превращало солдатское сердце в камень. У сидевших в машине этот камень за четыре года войны с западной стороны давно уже оброс мхом. И все же это майское утро было другим. Очередной, состоящий из завалов тупик. Волков, обернувшись через плечо: "Товарищ полковник, куда теперь?" Семенов приподнял фуражку и пятерней провел по коротко остриженному ершику седеющих волос: "Езжай пока налево". Виллис, поцеловав сцепление, сдал назад и повернул налево. Проехав метров три- ста, машина тормознула, дорогу преградила конная артиллерийская упряжка. С убитых лошадей были срезаны, где передняя, где задняя лопатка. Преодолев очередное препятствие, Виллис заколесил дальше. Выйдя на широкий, относительно чистый проспект, машина набрала ходу. Семенов, потряхиваясь из стороны в сторону, тупо смотрел в карту. "Да кто его знает, где эта Грен штрасса номер 168". Знакомый звук летящего фаустпатрона. Василий инстинктивно крутнул баранку вправо и ударил по тормозам. Пули защелкали по кузову машины. Второй снаряд подкинул и опрокинул машину набок… Огромный немец с отверстием от пули вместо глазницы вцепился в горло и душит, беззвучно хохоча… Дышать больше нечем… "Васька! Васька!" - в упор смотрел подполковник Семенов... Подполковник был пока жив.
Булькающие звуки, с хриплым пришептыванием, вырывались из простреленной груди. Пена, как обычно бывает при ранении легких, пузырилась розовой бахромой… Волков несмело ощупал себя. Жив! Халиулин наскоро, подпихнув кусок ваты на рану, перетянул бинтом грудь подполковника. Сержант пододвинулся к Волкову. Глаза встретились: "Ерохов?" Рашид отрицательно мотнул головой. "Уходить надо. Ивана Степаныча крепко зацепило". В карих глазах Рашида мелькнул нехороший огонек: "Нет, не уйду, приметил окно, на куски всех порву. В общем, Васька, так… Как только открою дверь, бей из автомата". Подползли… Васька, приподнявшись на колено, дал очередь… Следующие два марша лестничных пролетов были пройдены за мгновение. Поочередно стреляя перед собой, Халиулин и Волков достигли третьего этажа. Привычным движением Василий отстегнул опустевший диск, защелкнул новый, дернув рычажок затвора на себя. Халиулин, лежа на каменных ступеньках, по-хозяйски, без суеты, извлек "лимонку". Рашид ударом ноги открыл створку в другую сторону. Граната, забрякав, покатилась по полу. Вторая, ухнув, вынесла оставшиеся в квартире рамы. Восемь изуродованных трупов в черной эсэсов- ской форме. Семь мужчин и одна женщина. Позже ордена брякнули о дно котелка. Бережно передаваемая из рук в руки чаша миновала круг…
PS. Сержант Халиулин пал смертью храбрых в боях за освобождение Китая. Семенов закончил войну в звании генерал-майора. Волков успешно демобилизовался и прибыл в родное село".
Героизму русских солдат посвящено множество произведений. Читая про земляков и зная, что они жили и общались с тобой, рассказы приобретают более значимый смысл. Небольшие эпизоды Ю.Р.Пономарева, которыми мы поделились, являются крохотной частицей его произведений. Юрий Ремирович постарался передать истории, основанные на реальных событиях, которыми заинтересовался районный совет ветеранов. К 75-й годовщине Великой Победы в районе планируется выпуск литературного сборника, куда войдут рассказы нашего земляка-ситниковца, увековечившего воспоминания ветеранов ВОВ.
***
9 Мая Юрий Ремирович в Бессмертном полку пронесет портрет деда Артемия Филипповича Пономарева, погибшего в наступлении под Москвой. Учитель географии Ситниковской СОШ в августе 1941 был призван и отправлен на курсы младших командиров в г.Омск, которые окончить не пришлось - отправили в составе Сибирской дивизии в Москву. В последнем письме, часть которого - стихи, Артемий писал, что разговаривал с Ворошиловым. Завершающие строки: "Будьте счастливы. Надя поцелуй детей. Прощайте. Меня не ждите. Я не вернусь" стали последними в его жизни. Очевидец событий вспоминал, что все командиры были убиты. Молодой Артемий не испугался, повел бойцов в атаку и тут же был сражен осколком разорвавшейся мины. Многих раненых, в том числе и его, перенесли в дом с разбитыми окнами. Наступление продвигалось быстро. Стояли сильные морозы. Вывезти раненых не успели, потому что все они умерли от обморожения.
Т. Некрасова
